Одной лишь хочется свободы:
Чтоб не стареть, не умирать.
Небес не пошатнутся своды,
Уйдём мы, как отец и мать.
И никогда не примириться
С печальным старости лицом.
Да, может зеркало разбиться,
Но, как быть с мамой и отцом?
Не выбираем мы болезни.
Они испытывают нас.
И не избегнуть, хоть ты тресни.
И бьют всегда «не в бровь, а в глаз».
Как в детстве плакать в чью жилетку?
Как все далёко – далеко.
И кто утешит, даст конфетку.
Без утешенья нелегко.
Потери, горькие потери,
Приобретенья заменив,
Диктуют неизбежность веры,
Что даст энергии прилив.
Не могут люди без надежды,
Без ощущения любви.
Как если б голым, без одежды,
Среди толпы стояли вы.
Не выразить тоску словами.
И мысль одна мне сердце жжёт:
Конечно всё под небесами.
Что быть должно – произойдёт.
Душа мятежная бунтует,
Томится, как в тюрьме, душа.
Свободой, если, заплачу я,
То жизнь не стоит ни гроша.
Одно и то ж, тысячелетия.
Всё снова «на круги своя».
Хочу от смерти улететь я.
Твержу: «не я, не я, не я».
Но, разум мне твердит другое:
«Не хуже, и не лучше ты.
Не корчи из себя героя.
Иди, как все, ты, до черты».
А где черта моя проходит
В потоке времени и дат.
Никто не знает? Что ж, я тоже,
Ну, хоть один приятный факт.
Жизнь, буду пить тебя по капле.
С напитком грёз сравнима ты.
Принц во дворце и нищий в сакле
С тобой простятся у черты…