Жил человек, обычный самый, не гений и не исполин.
Но, как любой из нас, поверьте, он в своём роде был один.
Упорством брал он все барьеры и с детства к звёздам он летел.
Не знал он только чувства меры в любви, и от неё сгорел.
И неоправданному риску, я дифирамбы не пою.
Рискуя, будто дал расписку, взамен оставив жизнь свою.
Смерть отсекла от жизни цельной всё, что хотел и не успел.
Что будет брать барьер последний, он знал, ведь риску есть предел.
В неравенстве закономерном, он неудачу потерпел.
Но, будто в мире параллельном на то, как без него, смотрел.
Смотрел и радовался с нами и вместе с нами горевал.
Между землёй и небесами последний сделал он привал.
И так его мне не хватает, он в даль иную взял разбег…
Вернуть его надежда тает, как молодой ноябрьский снег.
Так, кем же был мне этот парень: и не любовник, и не друг.
Но, вновь и вновь его впускаю в моей любви и жизни круг.
И, будто всё, что не случилось, забыть мне не даёт о нём.
Как лёд в воде, он растворился в воображении моём.
И в том я вижу утешение, что есть неписанный закон:
Он – памяти моей творение, пока живу я, – жив и он.